Несмотря на старания российского правительства «разогреть» лесную промышленность, дела в отрасли пока не внушают надежд на быстрое «выздоровление». Почему большинство инвестиционных проектов, включенных в список приоритетных, идут «со скрипом» и что мешает бизнесу рассмотреть в возобновляемом ресурсе дальнесрочные перспективы? Своими размышлениями на эту тему поделился генеральный директор компании «Мakorus» Сергей Малков.

Сергей Юрьевич, как вы оцениваете стартовавшую более 5 лет назад программу приоритетных инвестиционных проектов, позволяющую компаниям в обход аукционов получать лесные ресурсы, да к тому же за полцены?

– Безусловно, сама идея приоритетных инвестиционных проектов была и правильной, и своевременной. Ведь для инвестиционного проекта, реализуемого в лесной отрасли, важнейшим элементом является наличие конкурентного ресурса. Конечно, для крупных проектов 50-процентная льгота на лесные платежи играет не столь уж важную роль. В России попенная плата и так небольшая, так что на экономику капиталоемких проектов она не оказывает серьезного влияния. Но, с точки зрения получения необходимой лесосырьевой базы недалеко от производственной площадки, это очень важно. Принципиально, что первоначальный отбор приоритетных проектов осуществляет региональная власть, определяющая инвесторов, которым она доверяет. Правда, у нас в лучшем случае только каждый пятый инвестпроект можно считать удачным. Я говорю о тех проектах, которые уже реализованы или осуществляются в рамках утвержденного графика.

В чем причина? Механизмы реализации программы приоритетных проектов были не до конца продуманы? Или возникли какие-то объективные трудности?

– Дело в том, что истинной целью многих проектов, попавших в список приоритетных, является банальное желание получить без конкурса лесосырьевую базу и заняться продажей круглого леса. Понятно, что ни о каком создании производства по глубокой переработке древесины в данном случае речи не идет. С моей точки зрения, ошибка заключается в том, что изначально не было разработано четких, понятных и жестких механизмов исключения проектов из списка приоритетных. Если закрепленные в документах обещания инвесторов на деле оказываются далекими от реальности, то льготный ресурс государство должно забирать обратно.

Сейчас многие регионы сталкиваются с огромными сложностями, когда пытаются расстаться с арендаторами, не исполняющими своих обязательств. Получается, что отобрать лес у недобросовестного арендатора – целая эпопея. Основанием для расторжения договора чаще всего являются неплатежи за пользование лесными ресурсами. Но нередко попенная плата исправно платится, лес используется для продажи на сторону, а инвестпроект стоит на месте. Должна быть более жесткая привязка к этапам реализации проекта, а в случае срыва сроков его выполнения без серьезных на то причин необходимо расставаться с арендатором. Причем процесс «расставания» необходимо сделать предельно простым.

По вашим оценкам, много инвестпроектов-пустышек?

– По самым скромным подсчетам, не менее пятидесяти (около половины). Это проекты, по которым не происходит никакого реального движения. Люди изображают деятельность, что-то проектируют, а лес тем временем вывозится и продается. Теоретически региональная власть должна осуществлять контроль за приоритетными проектами, понимать их конкурентные преимущества и реальные намерения инициаторов. Но сейчас этого не происходит.

Вы больше пяти лет работали в крупном лесопромышленном холдинге «Инвестлеспром». В чем причина столь неблагополучной судьбы, которая постигла компанию?

– Не такая уж она и печальная. Вятский фанерный комбинат построен, все планы по нему реализованы. На Камском ЦБК построена современная фабрика по производству первой в России мелованной бумаги. Предприятие работает, выпускается высококачественная продукция, так что будущее Камского ЦБК мне представляется, если не в радужных, то уж точно в светлых тонах. Если вы говорите о смене собственников, то я бы не хотел этого комментировать. Я считаю, что эта история – чистой воды политика, не имеющая никакого отношения к бизнесу. В начале 2011 года «Инвестлеспром» имел четкую, внятную стратегию развития, планы реализовывались, проект «Белый медведь», который планировалось запустить на Сегежском ЦБК, получил все необходимые документы для старта. Если бы «Инвестлеспром» двигался в выбранном направлении, то мы сегодня имели бы эффективную конкурентную компанию, а «Белый медведь» был бы на стадии монтажа оборудования.

Вы разделяете оптимизм некоторых экспертов, связанный с возвращением к проекту «Белый медведь» в Сегеже?

– Да, все с надеждой смотрят на возможную сделку между АФК «Система» и ВТБ. Если сделка произойдет, то появляется серьезный шанс возвращения к реализации проекта «Белый медведь». Сегодня это единственный проект, который детально проработан и имеет все разрешения на строительство. С моей точки зрения, перспективы его осуществления очень реалистичны.

Но высказываются опасения, что проект может и не пойти, так как для АФК «Система» лесная промышленность не является профильным бизнесом.

– Не всем понятны мотивы вхождения «Системы» в лесную отрасль. Вероятней всего, это предпринято с целью диверсификации бизнеса. С моей точки зрения, и Сегежский ЦБК, и в целом «Инвестлеспром» имеет неплохой «апсайд», шансы заработать деньги при условии профессионального управления компанией. Не исключено, что менеджеры АФК «Система» увидели этот потенциал и просто хотят заработать денег в качестве портфельного инвестора, сделать из компании «конфетку», а затем выгодно ее перепродать или получить дивиденды путем размещения ценных бумаг на фондовом рынке.

Если говорить о перспективах реализации крупных целлюлозно-бумажных проектов, то какой регион страны представляет максимальный интерес?

– С точки зрения рынков сбыта, это регионы, территориально близкие к Китаю. Например, Иркутская область. Если оценивать другую важную составляющую – сырьевую базу, то это Сибирь – Иркутская область, Красноярский край. В европейской части страны тоже есть территории, где достаточно леса для работы крупного производства. Например, леса в Карелии, соседних Вологодской и Архангельской областях достаточно, чтобы прокормить «Белого медведя». Но цена на лес в европейской части выше, чем в Сибири. К тому же нужна площадка, пригодная для нового производства и не имеющая экологических рисков. В европейской части такую площадку найти крайне сложно. А в Сибири это сделать намного проще. С другой стороны, реализовать проект в европейской части страны проще с точки зрения наличия кадровых ресурсов, здесь проще выстроить логистику поставок оборудования и материалов. Сибирские проекты на удельную тонну продукцию будут дороже, чем европейские, но с позиции долгосрочной перспективы у Сибири есть преимущества в виде качественной сырьевой базы. В любом случае, каждый проект нужно тщательно просчитывать и оценивать все плюсы и минусы. Готовых рецептов не существует.

Насколько интересны, в таком случае, планы по строительству ЦБК в Вологодской области?

– Сырья в Вологодской области достаточно, так что я не вижу непреодолимых препятствий. При желании и правильном подходе проект можно реализовать.

Так случилось, что в Красноярском крае «зависли» два крупных инвестиционных проекта – «Ангара Пейпа» и «Краслесинвест». У региона «карма» неблагополучная или причины более осязаемы?

– Насколько я знаю, по «Краслесинвесту» полностью поменялась концепция проекта, из которого исчезло целлюлозно-бумажное производство, а остался лишь лесопильный завод. Завод находится в высокой степени готовности, его планируют запустить в 2014 году. При этом создана инфраструктура, построены лесные дороги. Конечно, в связке с ЦБК этот проект был бы более интересен для Красноярского края, чем завод по производству пиломатериалов и пеллет. Но, к сожалению, построить ЦБК пока не получилось.

Успех реализации проекта «Ангара Пейпа», откровенно говоря, у меня вызывает большие сомнения по ряду причин. В Красноярском крае солидная сырьевая база, так что здесь вполне логично было бы увидеть в перспективе крупный лесохимический комбинат. В общем, с «кармой» все нормально. Как мне кажется, просто нужен профессиональный подход и команда, которой задача строительства ЦБК оказалась бы по плечу. Ну и, конечно, надежные инвесторы и промышленные партнеры.

Грубо говоря, мозгов не хватает?

– Лесная отрасль в России, как мне кажется, испытывает острый дефицит в профессиональном менеджменте. Старые кадры ушли, молодежь очень талантливая, но ее нужно готовить. Образовался некий вакуум, который, к сожалению, заполнить хорошими менеджерами не удается. В общем, хорошие мозги, безусловно, сегодня в большом дефиците. Но, я надеюсь, это временные «перебои».

Почему в России за последние два десятилетия так и не удалось построить ни одного нового ЦБК?

– Для того, чтобы построить новый современный целлюлозно-бумажный комбинат, нужно, чтобы все факторы одновременно сложились в одном месте. Это и площадка, и сырье, и инвесторы, и качественный менеджмент, и поддержка со стороны органов власти как региональных, так и федеральных. Когда все карты соединятся, комбинат будет построен.

Но как-то карты не складываются…

– Ну почему же… На сегодня заявлено несколько крупных проектов, связанных со строительством целлюлозно-бумажного производства, – в Вологодской, и Иркутской областях, а также в Красноярском крае. Возможно, в ближайшее время мы услышим о планах по строительству еще одного-двух крупных комбинатов. Проблема в том, что хоть страна и большая, но точек, где можно построить современные ЦБК, практически не осталось. Самые удачные площадки уже использованы под комбинаты. В Советском Союзе в лесной промышленности работали профессионалы, так что сейчас пространства для маневра осталось не много. Вот в чем парадокс.

С вашей точки зрения, в России есть деньги, чтобы реализовывать крупные промышленные проекты?

– Есть, но серьезным инвесторам, к сожалению, не очень интересна лесная отрасль, являющаяся капиталоемкой и низкорентабельной. Отечественные инвесторы хотят много и сразу, они привыкли получать большую отдачу от вложений за короткий срок. Но есть несколько крупных компаний, которые мыслят стратегически и видят привлекательность лесного бизнеса в долгосрочной перспективе.

Я искренне верю, что в будущем Россия станет крупным игроком в лесном секторе. Лес и географическое положение – наше главное конкурентное преимущество. И этого у нас не отнять.

Интервью вела Антонина КРАМСКИХ
«Российские лесные вести»
06.12.2013 // Ссылка
 

Справка СБО:

Сергей Малков родился в 1974 в г. Архангельске.

В 2002 с отличием окончил Хельсинский Технологический Университет с ученой степенью Доктор наук в целлюлозно–бумажной промышленности.

С 2002 года работал в Финляндии менеджером по развитию в компании Andritz Oy.

C 2007 по 2012 год – директор по развитию в ЗАО «Инвестлеспром».

Член Совета Директоров ООО «Сибирский лес» (siberwood.ru, реализующего проект строительства лесохимического комплекса в Иркутской области), где в начале 2013 года занимал должность технического директора.

Генеральный директор Makorus (makorus.com). Компания предлагает решения для ЦБП, в частности «изменение подходов управления проектами и бизнесом в российской целлюлозно-бумажной и лесной промышленностях с целью повышения эффективности и конкурентоспособности».