Государство простимулирует микроорганизмы в лесном комплексе
Темы государственной поддержки бизнеса и необходимости выстраивания частно-государственного партнерства традиционно доминируют в отношениях между российскими предприятиями и органами власти. Чем настойчивее представители власти намекают на необходимость делиться с обществом, тем громче звучат заявления бизнесменов о важности мер государственной поддержки самых различных отраслей экономики. Бессмысленно спорить о том, на чьей стороне правда. Принципиален другой вопрос – насколько продуманно государство осуществляет поддержку бизнеса и есть ли понимание того, кто, в каком направлении и зачем должен двигаться благодаря экономическим стимулам, например, в виде субсидирования банковских процентов по кредитам, предоставления природных ресурсов по льготной цене или, к примеру, выделения земельных участков под проекты?
11 февраля вышло постановление российского правительства №97, регламентирующее правила предоставления субсидий из федерального бюджета предприятиям ЛПК. Документ направлен «на компенсацию части затрат на реализацию комплексных инвестиционных проектов по созданию новых производств с применением промышленных биотехнологий». Звучит достойно. Поддержка промышленных биотехнологий в лесопромышленном комплекса, где за последние годы накопилось множество проблем, связанных с крайне неэффективным использование древесины, – важная, спору нет, государственная задача. Правда, далеко не все эксперты смотрят на документ с оптимизмом. Доктор экономических наук, директор по взаимодействию с государственными органами власти ОАО «Архангельский ЦБК» Наталья Пинягина убеждена, что мера господдержки принесет практическую пользу очень незначительному количеству компаний.
Согласно постановлению, размер субсидий на 2014-2016 годы составляет 250 миллионов рублей в год. В документе говорится, что государство намерено компенсировать лесопромышленникам часть затрат на уплату процентов по кредитам, полученным в 2014-2016 годах и направляемым на реализацию инвестиционных проектов. Правда, не всех, а только тех, где присутствуют промышленные биотехнологии.
«Подобного рода субсидий раньше никогда не было», – отмечает Наталья Пинягина. Любые меры государственной поддержки, считает она, в состоянии позитивно повлиять на экономику только в том случае, если они заранее продуманы и увязаны с общей логикой развития отрасли – комплексной глубокой переработкой древесины, способной ускоренно увеличить отраслевой ВВП. Задача государства – вовремя уловить потенциальные «точки роста» и заинтересовать бизнес вкладывать деньги в перспективные проекты, которые «потянут» за собой смежные производства-утилизаторы, где в основном и применяются промышленные биотехнологии. В отношении лесопромышленного комплекса – это должна быть конкурентоспособная продукция с высокой добавленной стоимостью, производимая на основе экологически безопасных технологий.
«Мне всегда казалось, что это – очевидные вещи, которые необходимо учитывать при разработке мер государственной поддержки предприятий лесопромышленного комплекса. Для того, чтобы придать импульс развитию лесного сектора, необходимо понять, какие компании способны встать в авангарде и реализовать идею комплексной переработки сырья с выпуском качественной и дорогостоящей продукции. Именно они вносят преобладающий вклад в отраслевой ВВП и дают серьезные налоговые отчисления в бюджеты всех уровней. Таким предприятиям необходимо создавать максимально благоприятные условия для работы», – сказала Пинягина.
Несмотря на видимую простоту и логичность тезиса о том, что «зеленый огонек» должен светить, прежде всего, тем, кто технологичен, современен, не забывает о необходимости комплексной переработке сырья и помнит об окружающей среде, в действительности все оказывается не так просто и логично, считает эксперт.
«Лично для меня не понятно, каким образом данный документ может решить проблемы, связанные с повышением эффективности предприятий лесопромышленного комплекса», – признается Наталья Пинягина.
В документе не расшифровывается, что подразумевают авторы постановления под «промышленными биотехнологиями». Например, пеллеты – это промышленная биотехнология или нет? Документ на этот счет молчит, и никто из опрошенных журналистом «РЛВ» экспертов не смог дать однозначный ответ. Мало того, что в постановлении не раскрыто самое понятие промышленных биотехнологий, но к довольно спорному тезису относится и сама необходимость их массового применения в лесопромышленном комплексе.
По словам Натальи Пинягиной, биотехнологии используются в целлюлозно-бумажной промышленности при очистке стоков, а также при варке целлюлозы. При этом перед технологами традиционно встает дилемма, использовать ли при варке целлюлозы бактерии или экологически безопасные химические соединения. Специалисты Архангельского ЦБК, рассмотрев различные варианты использования при варке целлюлозы биотехнологий, пришли к выводу, что, с точки зрения экономики, это не всегда оправдано. Кроме того, компания максимально комплексно (около100%) использует всю биомассу дерева, перерабатывая практически все древесные отходы, как и отходы целлюлозно-бумажного производства. Но далеко не всегда с использованием биотехнологий. Одно другому не мешает.
«Не понятно, что стимулирует это постановление и на кого оно рассчитано. Промышленные биотехнологии в лесном секторе – это очень ограниченная тема. Я считаю, что документ противоречит смыслу президентских поручений, которые появились после прошлогоднего заседания «лесного» Президиума госсовета в Улан-Удэ», – говорит Наталья Пинягина.
По ее мнению, поручение президента России о расширении субсидирования процентных ставок по кредитам для предприятий лесного комплекса просто не выполняется. Так, субсидии по кредитам на модернизацию лесопромышленного производства на 2014 год установлены в размере 250 миллионов рублей, но по кредитам, которые предоставлялись предприятиям лишь в 2008-2011 годах. Рослесхоз и Минприроды РФ пытались пролонгировать это решение российского правительства на 2012-2014 годы, но попытки не увенчались успехом. Поправки к закону о бюджете 2014-2016 годы не были согласованы Минфином РФ и, соответственно, не поддержаны Госдумой России.
«Вот такая у нас сегодня государственная лесная политика и дисциплина с выполнением поручений президента России», – комментирует Пинягина.
Одновременно, говорит она, в бюджете нашлись деньги на решение менее актуальной проблемы в лесном комплексе. При этом жизнеспособность нового постановления, по оценке эксперта, сомнительна еще и потому, что документ перегружен довольно странными требованиями к получателям субсидий. К примеру, в результате реализации инвестпроекта производительность труда должна составить не менее 150 процентов по отношению к средним показателям в обрабатывающих отраслях за 2011 год.
«Какая связь между использованием микроорганизмов и производительностью труда, да еще в сравнении со средними показателями трехлетней давности? – задает Наталья Пинягина риторический вопрос. – Использование биотехнологий не повышает производительность труда».
«Бесспорно, промышленные биотехнологии в состоянии позитивно влиять на окружающую среду, повышать экологическую безопасность производств и экологичность продукции, но привязывать их к количеству рабочих мест, производительности труда или повышению эффективности производства той или иной продукции – довольно бессмысленное и малоперспективное занятие, – считает Наталья Пинягина. – Тем временем предприятия, действительно занимающиеся модернизацией производства и развитием глубокой переработкой древесины, остро нуждаются в поддержке государства. Не секрет, что деньги в России стоят очень дорого, а развивать современные производства без кредитных ресурсов невозможно. Жаль, если и без того небольшие бюджетные средства, выделенные на поддержку лесопромышленных компаний, не помогут ускорить достижение целей, определенных в государственной лесной политике».
Автор: Антонина КРАМСКИХ
«Российские лесные вести» (lesvesti.ru), 28.02.2014